Это вполне реальная история. Группа “Распутники” выпустила клип “Жук”, позволила себе поэстетствовать и даже сделала его черно-белым — словом, выпендрилась как могла. Андеграунд, откуда они родом, в восторге. Кстати, как раз сейчас “Распутники” отправились в тур по России, где ребята даже больше популярны, чем на родине, в Казахстане. За границей они себя называют казахами, делают упор на номадические корни, даже если эта легенда не стыкуется с внешностью.

Сначала про сам клип. Действие разворачивается в безлюдной местности. В кадре то музыканты, поющие о любви, то женщины в костюмах древних кочевников — красиво до невозможности! А если кого-то покоробило название группы, то вы подумали не о том.

- Распутники, — совершенно серьёзно объясняет лидер Дмитрий ЩЕГОЛИХИН, — это люди, которые находятся на распутье дорог. То есть все мы в современном мире.

- Допустим, верю. А кто вы такие, откуда взялись? Участники же люди взрослые, со своим бэкграундом.

- Это точно! Мы начали выступать вмес­те с 2014 года. Все четверо — фронт­мены казахстанского андеграунда, можно сказать, лучшие из подполья, самые отчаянные. Многие параллельно работают в других проектах. А этот кармический, тут мы совершаем свой путь. Наш бас-гитарист Данияр РАЗИЕВ много лет играл в культовой группе “Молоты”. Вокалист Евгений ГРИДНЕВ — айтишник и сноубордист. Ещё один гитарист Никита БАБАКОВ тоже любит разные эксперименты. Я пиарщик, а в группе — автор композиций и гитарист.

- Как родилась идея клипа, совсем немодного жанра в эпоху полуминутных роликов?

- Мы корнями здесь и остро чувствуем этот факт. Скифская цивилизация существовала на большой территории, разных людей объединяла культура. Их женщины могли быть и воинами, и правителями. Вообще, на наш взгляд, то общество в некоторых вопросах было даже более продвинутым, чем наше.

- Говорят, у клипа есть своя легенда. Это правда?

- Под Алматы существует настоящий рай — Турарские дачи. Там достаточно отъехать сто метров от жилого массива, чтобы оказаться в некоем безвременье, где нет следов цивилизации. Мы однажды гостили у друга, катались на стареньком японском автомобиле по округе — и прямо остро ощутили, что нас словно выкинуло в прошлое. Вот именно так выглядел этот пейзаж и несколько тысяч лет назад! А в машине на рычаге переключения скорости был замурованный в эпоксидную смолу такой большой жук. Внезапно все сложилось, как пазл, все эти образы и ассоциации. Порой можно в городе наткнуться на больших жуков — они растеряны, пытаются понять: почему вчера тут была трава, а сегодня уже асфальт? как они тут оказались и что дальше делать? Кругом мальчишки, собаки… Всем любопытно посмотреть, что у них внутри. А там, под массивным брутальным экзоскелетом, ранимое, беззащитное нутро. Так вот жук — это образ мужчины. Он куда-то ползет, иногда взлетает, частенько растерян, все его пробуют разгрызть. И единственный смысл, который он может найти, — это любовь. Только она оправдание бесконечных изменений и жесткости окружающего мира.

- Почему все же короткий и черно-белый клип?

- Сначала мы хотели сделать его цветным, но потом поняли, что в цвете уже много сказано на тему прошлого и идентичности. К тому же исторические костюмы наиболее эстетичны именно в черно-белом виде. Если копнуть глубже, то вдохновением для нас стали фотографии Самуила ДУДИНА, историка, фотографа и этнографа. У него есть коллекция снимков, сделанных на территории Казахстана. Чрезвычайно интересное собрание. Именно отсутствие цвета делает эти фотографии мистичными, значимыми. Когда мы убрали в клипе цвет, то и наша история стала лаконичнее, с оттенком недосказанности. А насчет полноценного клипа…

Кроме любви для творческого человека есть ещё один смысл существования — созидание, умножение красоты. Это наш собственный поиск ответов, творческий зуд, на службе которого мы и находимся.

- Песня про любовь и мужчин… Мог­ли бы показать накачанные мужские тела. Или не успели привести себя к лету в форму, поэтому пригласили красоток?

- Я могу подтянуться 15 раз, но не считаю это главным или самым притягательным в себе. Физическая форма совсем не то, что в нас интересно. Мы вообще не поклонники современных стандартов броскости, притягательности, быстрого привлечения внимания. Все эти блузки-юбочки, инфантильность показная и мнимая беспомощность женщин совсем не то, что цепляет зрелого мужчину. Мы считаем, что яркие, привлекательные и волнующие образы — это сильные, одетые, немного холодные в своей решимости женщины. Те самые, которые и существовали на земле номадов. Такими нам хочется восхищаться, такие нас привлекают. И в контексте современных проблем общества хочется показать эту сторону силы женщин. Поэтому мы позвали для съемок ярких и уверенных в себе моделей.

- Например?

- Меня поразила Камилла НУГМАНОВА. Она талантливая актриса, кас­кадер, прекрасно умеет обращаться с лошадью. Честно говоря, у нас была небольшая проблема: везти специально обученных лошадей из города было сложно и дорого, зато доступны были местные лошади — те, которых используют для игры в кокпар. Это специфичес­кие животные с измененной психикой, поскольку тренируются и соревнуются в агрессивной среде. Их сложно назвать спокойными и послушными. А у нас была в том числе съёмка с использованием дрона, который жужжал и кружил рядом, нервируя коня. То, что Камилла, в тяжелом саукеле, в сковывающем движения одеянии, не побоялась поработать с таким животным, подчинить его и добиться спокойствия, вызывает огромное уважение и восхищение.

- Что вы сейчас делаете в России?

- Нас пригласили на два фестиваля, попутно запланировано несколько концертов, в том числе сольный. У нас большая русскоязычная аудитория, приходится это учитывать. Параллельно мы работаем над интересной программой уже для казахстанских слушателей. Это композиции, в основе которых лежат скотоводческие заговоры. Порой овца, родив ягненка, не принимает его, не хочет кормить. Вот тогда приходит хозяйка и читает-напевает ей в уши специальный заговор. Он, видимо, обладает каким-то медитативным, успокаивающим эффектом и почти всегда работает. После него ягненок спокойно подходит к матери, и она его принимает. Причём у нас эта традиция почти забыта в большинстве регионов. Хотя некоторые друзья вспоминали, что в детстве в ауле бабушки их тоже лечили такими напевами. Мы нашли запись алтайских казахов, поработали с филологом, аранжировали и теперь тоже исполняем. Это такой недоосвещенный пласт культуры, который невероятно интересен. Так что мы экспериментируем во многих направлениях. Единственное, чего не любим, — это хайпа. Не ввязываемся в полемику, когда кричат, что мы оскорбили роком юрту или трогаем что-то святое. Мы же азиаты, мы просто делаем дальше своё дело.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы