Саддам при всем желании уже не смог бы убедить Вашингтон, что с ядерной программой покончено и он больше не будет. А он особо и не старался, потому что был уверен, что американцы и так знают, что у него не осталось оружия массового поражения.

Вторжение в Ирак в 2003 году создало для США такое количество проблем и принесло так мало очевидных выгод, что невозможно не задаться вопросом, а зачем все это было делать. Свой ответ найдётся чуть ли не у каждого — будь то пожилые усачи из арабской кофейни или журналисты-расследователи, изучившие вcе стенограммы Белого дома времен Буша-младшего. Среди версий есть и жажда нефти, и слепая вера в насаждение демократии, и геополитическая вседозволенность. Но даже если отмести примитивную конспирологию, большинство из них не выглядит достаточно исчерпывающими. Слишком сильным оказывается акцент на какой-то одной причине, чтобы вся объяснительная конструкция не казалась натянутой.

Избавиться от этой однобокости с помощью широты взгляда и здравого смысла пытается Стив Колл в своей новой книге «Ловушка для Ахиллеса: Саддам Хусейн, ЦРУ и истоки американского вторжения в Ирак». Колл, один из лучших исследователей политики США на Ближнем Востоке, раздвигает рамки событий 2003 года и по времени, начиная с первого взаимодействия Вашингтона с Саддамом в 1980-х, и по количеству источников, активно используя не только американские, но и иракские архивы.

Вместе это позволяет дать подробную картину столкновения двух логик — американского госаппарата и арабского диктатора. Обе логики вполне рациональны, но разные, из-за чего между сторонами постоянно возникает конфликт, даже когда они его совсем не ищут. Эти конфликты углубляются на протяжении двух десятилетий, делая взаимную паранойю все более тотальной. И так до 2003 года, когда вопрос «зачем вторгаться» просто отходит на второй план, уступая место уверенности, что вторгаться надо как можно скорее, потому что все остальные варианты кажутся ещё хуже.

Союзное прошлое

Взаимная подозрительность Саддама и Вашингтона, наверное, никогда бы не зашла так далеко, если бы в 1980-х годах они не оказались вынужденными союзниками в ирано-иракской войне. США, конечно, было не очень удобно предлагать помощь левореволюционному диктатору с репрессивным режимом, антиамериканской риторикой и непредсказуемым поведением вплоть до нападения на соседей. Но нельзя же дать ему проиграть и позволить лавине революционного ислама из Ирана затопить весь Ближний Восток, включая нефтяные монархии Залива.

Поэтому в 1982 году американцы стали снабжать Саддама разведданными об иранских позициях. Тот данные брал, но не мог поверить, что США помогают ему без скрытых мотивов. Самым логичным объяснением в саддамовской картине мира было то, что США одновременно помогают и Ирану, чтобы подтолкнуть мусульман убивать друг друга в как можно больших количествах. Такое объяснение ирано-иракской войны до сих пор популярно в исламском мире, но поразительно, что в него поверил даже Саддам, который сам начал эту войну. Тогда убийство мусульманами друг друга почему-то не казалось ему коварным планом американцев.

Впрочем, Саддам оказался формально прав, в чем все смогли убедиться в 1986 году, когда разразился скандал «Иран-контрас». Выяснилось, что американцы действительно поставляли Ирану оружие. И пускай Вашингтон делал это по совсем другим, далеким от Ирака причинам — подробности уже мало кого интересуют. Как это часто бывает, сложная работа американской государственной машины с её процедурами, ограничениями и внутренней рациональностью произвела на выходе картину, которая как нельзя лучше подтвердила представления конспирологов.

Американцы тоже много чего увидели вблизи за время работы с Саддамом в 1980-х. Например, с какой легкостью он игнорирует все международные конвенции и применяет химическое оружие. Американское негодование по этому поводу было недостаточно сильным, чтобы перестать снабжать Саддама разведданными, которые делали химические атаки ещё смертоноснее. Но потом это знание сыграло свою роль, когда к концу 1990-х актуальной стала тема использования оружия массового поражения для терактов.

Между строк

Благодаря поддержке Запада Саддаму удалось закончить войну с Ираном ничьей в 1988 году. И тут возникает один из самых интересных и важных для сегодняшней реальности вопросов. Зачем диктатору, который только что чудом выпутался из одной неудачной и дорогостоящей агрессии, тут же ввязываться в следующую, ещё более рискованную, и оккупировать Кувейт в 1990-м? По всей видимости, фатальной оказалась разница в восприятии.

В глазах американцев Саддам должен был тихо радоваться своей невиданной удаче. Ведь с их помощью ему удалось не только закончить войну без потери территорий и власти, но и наладить более-менее рабочие отношения с США. Чего ему ещё желать? Да, иракский диктатор может капризничать, требовать к себе внимания, но неразумно отвлекаться на его игры в момент, когда в Европе происходят крупнейшие перемены со времен Второй мировой войны.

Однако для Саддама все выглядело иначе. Он был не просто победитель и триумфатор, а спаситель Ближнего Востока и даже мира от ужасов революционного ислама. Спасение далось ему огромной ценой, и теперь все ему должны быть бесконечно благодарны. Но вместо этого он остается в положении критикуемого полуизгоя, живёт в страхе перед очередной бомбардировкой или покушением со стороны Израиля, да ещё и должен направлять часть и без того усохших нефтяных доходов на выплату долгов своим кредиторам из монархий Залива.

Аргументы Саддама были не лишены смысла — Саудовская Аравия прислушалась и согласилась списать большую часть выданных во время войны с Ираном кредитов. Но Кувейт отказался, уверенный в американской поддержке и в том, что Саддам блефует. Собственно, США тоже не сомневались, что иракские угрозы — пустой блеф. Тем более что в этом же Вашингтон уверяли все арабские союзники.

Поэтому официальная позиция США по конфликту была сформулирована походя — очень общо и отстраненно: Америка «защитит своих друзей» (не называя Кувейт напрямую), применение силы будет противоречить принципам ООН, а вообще Вашингтон не занимает чью-либо сторону во внутриарабских спорах и предпочел бы, чтобы все было улажено как можно скорее.

За годы сотрудничества с американцами Саддам на практике убедился, что американцы далеко не всегда имеют в виду то, что говорят. Если американская пресса и даже высшее руководство публично громят его за использование химического оружия, то это ещё не значит, что Вашингтон действительно против того, чтобы он использовал это оружие против Ирана. Просто в Америке принято публично быть за все хорошее. Вот и в случае с Кувейтом неопределенные обороты про помощь, ООН и надежду на скорое решение Саддам мог истолковать как разрешение быстро разобраться с Кувейтом, потому что Вашингтону сейчас не до того.

Дальнейшие события показали, что Саддам неправильно прочел между строк американскую официальную позицию. Но это оказалось не только его проблемой. Да, американские войска за считаные недели заставили иракцев уйти из Кувейта. Но вопрос «что делать дальше с Саддамом?» надолго повис над администрацией в Вашингтоне.

Последняя развилка

Стив Колл пишет, что дни накануне иракского вторжения в Кувейт были, возможно, последней развилкой, когда США могли предотвратить войну с Ираком не только 1991-го, но и 2003 года. Саддам хорошо понимал, что такое сдерживание, и вполне адекватно реагировал на чётко сформулированные послания Вашингтона. Когда американцам надо было объяснить, что иракские удары по Израилю химическим оружием сделают ситуацию для Саддама только хуже, то он их услышал, и ударов не было.

Если бы Саддаму так же чётко объяснили, что последует за его вторжением в Кувейт, то он почти наверняка не стал бы вторгаться. Но этого сделано не было, а дальше все уже поехало по накатанной. Между 1991 и 2003 годом прошло целых 12 лет, а в США дважды сменились президенты, но за все это время ни американцам, ни Саддаму больше не выпало удобной возможности свернуть с траектории углубляющегося конфликта. В 1991 году в осторожном подходе Вашингтона к новой ситуации верх взяло понимание, что свергать Саддама не стоит, потому что его некем заменить. Но к 2003 году перевесило накопившееся раздражение и желание разобраться уже наконец с этой давно зудящей проблемой, пока теракты 11 сентября создали для этого благоприятные условия.

Многочисленные международные инспекции, которые Саддам то прогонял, то снова пускал поискать в Ираке оружие массового поражения, почти не влияли на ход конфликта с США. Впоследствии выяснится, что иракский режим ещё в 1991 году закрыл свою ядерную программу и уничтожил большую часть химического оружия. Саддам сделал это тайно — по всей видимости, сдавать это все с повинной международным инспекторам казалось ему слишком большим унижением. Хотя, проведи он уничтожение под объективами западных телекамер, ему все равно вряд ли поверили бы, что он уничтожил все окончательно и не будет пытаться сделать новое.

После того как США узнали — не без помощи перебежчиков вроде саддамовского зятя, — что у Ирака действительно была масштабная программа по созданию ядерного оружия, Саддам при всем желании уже не смог бы убедить Вашингтон, что с этим покончено и он больше не будет. А он особо и не старался, потому что был уверен, что американцы и так знают, что у него не осталось оружия массового поражения. Ведь это же ЦРУ — как оно может не знать таких очевидных вещей? Если после стольких лет инспекций американцы все равно не отстают, то значит, дело совсем не в оружии и даже максимальная открытость в этом вопросе не поможет.

Однако на самом деле ЦРУ очень много всего не знало про Саддама. И эта ограниченность спецслужбистских возможностей в жестких диктатурах типа иракской — одно из самых интересных мест в книге. Например, ЦРУ много лет каждый год получало бюджет на смену режима в Ираке, но большая часть денег шла на поддержку бессмысленной зарубежной оппозиции во главе с выходцами из элитных семей досаддамовского Ирака. Конечно, американцы предпочли бы потратить эти бюджеты на вербовку какого-нибудь амбициозного генерала, который обеспечил бы смену власти без хаоса массовых восстаний и гражданской войны, но работать внутри страны было практически невозможно.

Даже в начале 2000-х, когда дело уже шло к вторжению и финансирование лилось рекой настолько, что американцы раздавали своим рядовым иракским контактам спутниковые телефоны, ЦРУ не смогло завербовать никого из ближнего круга Саддама, чтобы знать, где он хотя бы находится. За несколько недель до вторжения информатор ЦРУ сообщил, что Саддам, похоже, собирается приехать в одну из загородных вилл — слишком много охраны и возни. Американцы решили попробовать сэкономить на вторжении и спешно отбомбились по вилле. Сидевший там информатор погиб, а Саддам так и не приехал.

Другие линии

Последний раунд инспекций, на который согласился порядком встревоженный Саддам, не нашел в Ираке следов производства оружия массового поражения. Но инспекция прошла не без проблем и оставила огромное пространство для подозрений. Разве могло быть иначе, когда по закрытой диктатуре рыскает группа в несколько десятков иностранцев, большинство из которых люди в штатском. Иракскому режиму хватало чего прятать и без ядерной программы, а его перепуганные функционеры по любому поводу вели себя скрытно и подозрительно.

Всю жизнь уверенный, что США ведут против него скрытую войну, Саддам продержался меньше месяца в прямом столкновении с американцами. Повествование заканчивается поимкой и казнью Саддама в 2006 году. Что было дальше, все и так знают — в Ираке до сих пор гибнут американцы, не говоря уже о самих иракцах.

Напоследок нельзя не добавить, что, помимо главной линии о взаимоотношениях Саддама с Вашингтоном, в книге много не менее роскошных ответвлений сюжета. Например, эпическая семейная сага об интригах многочисленной родни Саддама и слепой отцовской вере, что старший сын Удей, замешанный во всем на свете вплоть до стрельбы по родственникам, обязательно образумится и станет хорошим правителем. Или рассказ о жизни заграничной оппозиции, которая, нажив привилегий ещё при предыдущем режиме, умудряется сохранять американское финансирование, потому что Вашингтону надо хоть что-то делать.

Или грустные биографии иракских учёных-ядерщиков. Образованные люди с кругозором и совестью, они прекрасно понимают, кто такой Саддам. Но какой у них выбор? Кто-то оказывается в тюрьме на десятилетия. Кто-то соглашается работать в системе и постепенно убеждается, что Саддам не так уж неправ и американцы действительно не собираются играть с Ираком по правилам. А значит, между Багдадом и Вашингтоном нет особой разницы.

В книге нет попыток реабилитировать Саддама, изобразить его жертвой американских амбиций или нечистоплотных махинаций ЦРУ. Главный посыл видится в другом — в том, что даже самые катастрофические решения только кажутся плодами безумия или зловещих заговоров. На самом же деле к ним ведёт длинная цепочка небольших шагов, каждый из которых был вполне логичным в существовавших обстоятельствах. Просто в итоге путь наименьшего сопротивления завёл их не туда.

Источник здесь.